— Что, правда? Откуда ты знаешь?

— Сигнал. Вот он! — сказал мужчина и указал рукой куда-то вдаль.

Я непонимающе уставилась в окно. Перед нами раскинулся потрясающий вид на город. Утреннее солнце освещало дома, казавшиеся крошечными с такой высоты. Москва-река вилась голубой лентой, огибая территорию бизнес-центра. И если бы не следы боев и пожаров, которые были видны невооруженным глазом, я бы с удовольствием наслаждалась зрелищем.

А потом послышался гул, сильно походивший на шум, издаваемый потоком монстров. Мне даже показалось, что здание начало трясти, но стекла выдержали. От неожиданного открытия у меня мороз пробежал по коже, но вскоре все мое внимание быстро переключилось на яркий свет, за доли секунды вспыхнувший вдали. От него у меня мгновенно заслезились глаза, и голову пронзила резкая боль.

А после все вокруг накрыла тьма, как будто кто-то выключил свет, и вскоре раздался оглушительный грохот. Вдали вверх поднялось облако, закрывая солнце. Рассеиваясь, оно оставило после себя длинный столб с яркой верхушкой, чем-то напоминающий гриб. Он рос, темнея, а мы втроем стояли и как завороженные смотрели на страшные последствия чудовищного взрыва.

Внутри у меня все перевернулось. С трудом оторвав взгляд от жуткого зрелища, я вгляделась в лица моих спутников. Темыч, как обычно, был серьезен, чего нельзя было сказать об ученом. Он буквально расплылся в улыбке, словно уже заранее представлял, как сотни взрывов, в разы мощнее этого, разрывают землю, уничтожая его недругов.

“Нельзя этого допустить! Уж лучше пусть монстры по земле ходят. С ними мы уж как-нибудь справимся, а вот с этим — вряд ли”, — нервно подумала я, наблюдая, как облако пыли закрывает небо, и оттуда, подобно снегу, начинает падать пепел, покрывая серым одеялом город.

— Идемте, нечего здесь рассиживаться. Лекс, скорее всего, не стал задерживаться в бункере, а сразу по тоннелю помчался наружу. Нам надо успеть до его прихода, — разорвал тишину Темыч, отворачиваясь от окна.

— Думаю, ты прав. Идемте в хранилище! — согласился с ним Познышев и потащил меня на выход из офиса.

Мы снова зашли в лифт и начали спуск. Нам предстояло попасть на самые нижние, подземные этажи. Именно там было хранилище, одно из самых защищенных в нашей стране. В этом мы убедились, как только вышли из кабинки и сразу наткнулись на бронированную дверь. Однако та как по волшебству открылась перед нами.

“Марк смотрит! Интересно, если все пойдет не по его плану, он просто запрет нас здесь, как в склепе, и будет наблюдать, как мы медленно умираем от голода и жажды?” — подумала я, даже не сомневаясь, что муж поступит именно так.

— Чего стоишь? Идем! — вывел меня из задумчивости голос Темыча, и мы снова отправились в путь.

Осторожно двигаясь по темному коридору, мы прошли турникеты и пост охраны и дошли до гигантской хромированной двери. Темыч с Познышевым подошли к ней с разных сторон и одновременно начали вводить какие-то цифры на двух круглых панелях. Когда они закончили, послышался глухой звук, и дверь открылась.

— Ну вперед, Евгения! Номер ячейки ты, надеюсь, знаешь.

— Нет. Я забыла спросить! Надо вернуться!

— Вот ты растяпа! Хорошо, что я спросил. Как и коды к замкам! — раздраженно сказал ученый и, схватив за руку, подвел меня к стене со встроенными железными ящиками.

Ткнув пальцем в нужную ячейку, он отошел. Я же нервно сглотнула и, вспомнив слова Марка, как могла начала строить из себя дурочку.

— А если я ошибусь, дверь не заблокируется? — медленно произнесла я, жалостливо поглядывая на Познышева.

— Ты что, собственный день рождения не помнишь? — вспылил ученый.

— Нет, дело не в этом. Просто я волнуюсь. Сколько у меня попыток?

— Не умничай! Давай вводи!

— Да-да. Сейчас! А если дата не является двузначной, ее вводить с нулем надо или без?

— А?

— И месяц. Я родилась в апреле. Мне надо ноль перед четверкой ставить?

— Хватит! Давай уже открывай!

— И еще, год писать полностью или только две последние цифры?

— Нет, это невозможно! Уйди! — со стоном произнес Познышев и оттолкнул меня в сторону.

Я упала на пол и больно ударилась. Ученый тем временем начал возиться с замком. Глядя на него, я начала осторожно отползать к двери, что не осталось незамеченным Темычем. Он наклонился ко мне и пристально посмотрел в глаза.

— Что происходит? — медленно, выделяя каждое слово, произнес он.

— Темыч, нам лучше уйти. Сейчас здесь будет…

— Взрыв! Это ловушка! — выкрикнул мужчина и в отчаянии посмотрел на Познышева, но тот уже дернул ручку.

Раздался страшный грохот, от которого у меня заложило уши. Я свернулась калачиком и закрыла голову руками. Дым, поваливший из ячейки, не давал нормально дышать, но, когда он более-менее рассеялся, я увидела, что ученого отбросило к стене, и теперь Познышев лежал на полу весь в крови. Его лицо и руки были обуглены, а грудь пронзили осколки взрывного устройства.

Рядом с мужчиной суетился Темыч. Он подхватил ученого на руки и пытался привести его в чувства.

— Открой глаза, урод! Ты не можешь так умереть! Ты мне должен! Ты обещал! — как одержимый, твердил он.

Познышев дернулся, и один его глаз приоткрылся. Мужчина начал кашлять, а потом хриплым голосом прошептал:

— Как глупо! Кто бы мог подумать, что путь великого ученого закончится так. Все-таки эти крысы меня переиграли! Маленькие, хитрые, живучие твари!

— Познышев, ты обещал! Где вакцина? Ты клялся, что вернешь мою жену!

— Ха, ты так глуп, что все еще не понял? Нет никакой вакцины. Ушедших за грань не вернуть. Их нет! Понимаешь, нет! Они ушли и никогда не вернутся!

— Ты лжешь! Ты все лжешь! Таня… Я должен ей помочь!

— Дмитрий, ты ведь уже давно контактируешь с ней. То существо внутри — это не твоя жена. Ты всегда это знал, просто боялся принять правду.

— Я убью тебя, тварь! — закричал Темыч и схватил Познышева за горло.

— Стой! Подожди! Отпусти его! — тут же выкрикнула я, поднимаясь с пола.

— Зачем? Эта сволочь, сотворившая монстров, не достойна жить!

— Дай хотя бы мне поговорить с ним! Пожалуйста!

— Хорошо, валяй!

Темыч бросил тело и отошел, а я приблизилась к Познышеву и, наклонившись, тихо спросила:

— Вы говорите, что нет шансов вернуть